1. Имя Джон Бейкер
2. Раса Ариец
3. Пол Мужской
4. Возраст 38 лет.
5. Внешность. Рост – 1.81 м, глаза – Карие, лысый череп отсвечивает чёрными точками практически наголо сбритых волос. Во время атаки на Карентан, получил свой первый шрам, уродливой полосой растянувшийся на весь лоб, придавая его внешности некую байкерскую брутальность. Через правую половину лица, наискось, немного не доходя до глаза, но перечёркивая вечно загнутый вниз уголок губ, тянется уродливый шрам, доставшийся ему в операции “Огород”, 1944 года. Богатое военное прошлое, изуродовавшее тело, принесло нашему герою стальные мускулы, некоторую дёрганность речи и пару выбитых зубов.
6. Одежда

Стандартная форма войск США образца 1945 года, которая ему чрезвычайно дорога. Ранее одевал её исключительно по красным датам, но благодаря технологии  сохранения одежды Коалиции, может носить столь привычное ему по армейским годам облачение.
7. Характер. Годы войны закалили этого человека, по капле выдавив из него многие человеческие чувства, однако железная машина войны не смогла добраться до глубинных слоёв его души. Сострадание и любовь – вещи, которые ему совершенно не чужды, однако они тщательно скрываются за вечным безразличием и какой-то пофигистичностью к происходящему. Способен заснуть под разрывы снарядов в пятидесяти метров от себя, но выбежит ночью на вопли запертой в подъезде кошки. С другими людьми выбирает военный стиль общения, признаёт установленные авторитеты или грубую силу, не пытается добраться до руководящих постов, предпочитая оставаться основной шестерёнкой в механизме исполнения приказов.
8. Биография.
В 1917 году молодая цветущая пара, в составе Рози Лонг и Мэтт Бейкер явили свету своего первенца. К несчастью, молодая мать скончалась после родов, оставив после себя пухлого розовощёкого младенца и безутешного отца. В 1918 году случилась новая трагедия  - США вступили в первую мировую войну и под когтистую лапу призыва, разрывающую семьи и оставляющую детей будущими сиротами попал и Мэтт. Оставив сына своему брату, который был, к несчастью, хотя кто знает, может и наоборот – негоден к службе в то время. Малышу было в общем то без разницы – матери он не знал, а воспитание отцом или отцами и по сей день не считается в штатах чем-то постыдным или неправильным.  Детство в маленьком городке – Forest, штат Миссисипи, прошло в бесконечных стычках со сверстниками, насмешками над отцом, который даже не может служить и некоторой бедности – пособия инвалида катастрофически не хватало на запросы маленького Джона.
После пяти лет ожидания постаревший, казалось, ещё сильнее, отец вернулся, бренча наградами, дыша перегаром и обдавая соседскую собаку, вечно портившую лужайку, забористыми потоками армейских выражений. Юность прошла в равнении на отца, который, пройдя мясорубку войны, вышел из неё, лишившись пальца на ноге, от рикошета пули и частично зрения из-за применения первых ядовитых газов. Лёгкие, измотанные пагубной привычкой к курению, всё чаще судорожно сжимались, порождая приступы кашля. В один из таких приступов, оставив за плечами четыре года с момента возвращения, он последний раз поднял глаза к яркому летнему небу, после чего скончался на месте от остановки сердца. Повзрослевший к тому моменту: как-никак уже целых 10 лет прошло с момента смерти матери, Джон вновь остался на содержании у брата отца - Филиппа.
Белыми полосами улетали по чёрному шоссе беззаботные школьные годы, пришёл 1935 год, весь мир застыл в ожидании новой войны, забросив учёбу, он направил свой путь в сторону военной службы. Будучи воспитанником военной семьи, он легко обгонял своих сверстников в знании военного дела. Своим профилем он выбрал именно десантуру – опускаться с небесной выси в тыл противника и уничтожая его. Годы бежали дальше, на погонах появлялись новые лычки, в 1939 году, после вероломного нападения Германии на Польшу, ему присвоили внеочередное звание Сержанта, после чего отвесив хорошего пинка армейским сапогом под зад, отправили на обучение новичков, которые впоследствии войдут в состав знаменитой 101 воздушно-десантной дивизии США.
1943 год – чёрный год в истории десантников.  10 июля, утро, начало операции “Хаски.”
Замечательный план, “гениальных” военачальников, потеря половины личного состава ещё до начала основной операции – десант на планерах. Своими глазами он видел, как люди, взявшие чуть больше обмундирования или просто тяжёлые, падали в воду и, неспособные выбраться, умирали глупой и мучительной смертью. Без планов, руководства к действию, стрельба велась как по чужим, так и по своим.
1944 год. Франция. Операция “Оверлорд”.
Главные силы высаживались на многочисленных пляжах, перебираясь через пролив Ла-Манш. Пляж Омаха. Ровно в полночь, во время ночной выброски в тыл врага, целью которого было очистить дороги, а в перспективе полностью захватить кусок территории, открывая второй фронт. В ночной тиши громко фыркают купола парашютов, лязгают затворы, в лучах прожекторов опадают фигуры, живые и мёртвые. Полный провал десантирования и хаос. Многочисленные потери, потеря артиллерии, отсутствие поддержки с воздуха. Товарищи, которые сыплются вокруг тебя на сырую землю, вперив бессмысленный взгляд в небо.
Карентан, пару недель спустя.
Спустя две недели постоянных потерь и боевых действий войска подошли к городу Карентан, где, во время очередной стычки на улицах, возле церкви, удача впервые подвела Джона. Пуля снайпера свистнула в миллиметрах от головы, прочертив уродливую кровавую полосу, тянущуюся через весь лоб. Кое-как забинтовав рану, он остался удерживать контратаку на Карентан. Из-за неправильно сросшейся кожи, на лбу остался рубец, напоминавшей ему о том, что его бесценная головушка уже один раз пыталась покинуть гостеприимные плечи. Потеряв больше половины своего взвода, он получил очередное звание Штаб-Сержанта, налепили пурпурное сердце, из-за ранения, после чего второй армейский сапог, сильным пинком, метко вышиб его в английский тыл, где он и прозябал, в ожидании дальнейших указаний.
Сентябрь, 1944 год Операция “Огород”.
Кратчайший путь в Германию лежал через Голландию, где единственным препятствием на пути войск могли стать мосты, да незначительное сопротивление войск. Но, как это часто бывает, “гениальное” командование, вновь вытащило умственно отсталого джокера из рукава. Генерал Монтгомери. Тот самый человек, который выбил победу в Африке в 1943 году, на этот раз проявил чудеса стратегического мышления. Получив данные о передислокации войск в районе высадки десанта и резкого укрепления позиций на красной стрелочке наступления, которую он любил рассматривать сидя в штабе и попивая чаёк, он отдал приказ продолжать операцию, несмотря ни на что. Легко взяв Эйндховен, отряд ждал тридцатого корпуса. Появившись на два дня позднее, из-за яростных ударов танковых дивизий вермахта и подрывов мостов, матерящаяся разношёрстная толпа ввалилась в город, требуя продолжения банкета, в виде прогулки до города Арнхем.
Уже тогда меня начинали мучать два вопроса: какой идиот сидит в командовании и не обращает внимания на текущее положение дел? И кто, мать его за ногу, придумывает такие идиотские названия городам? Серые будни десанта скрашивали картишки, нетронутый запас алкоголя, многие курили, хотя это запрещалось, ну а я не курил из-за того, что мой отец умер именно по этой причине. Тучные жительницы Голландии скрашивали вечера беседами и не только,  армия стремительно скатывалась в разлагающийся сброд. Запах перегара постоянно щекотал ноздри, а форма уже порядком измялась, оставляя лишь воспоминания о красивых стройных молодцах, которые гордо шли на Берлин.
Шоссе №13, оно же адское, оно же грёбанный грунт. Среди нас самым популярным было именно третье название. Приказ оборонять шоссе по флангам был использован лично мною как замечательная подтирка, но делать было нечего – немцы наступали, приказ лежал, командование бесилось с жиру, а солдаты умирали. Миномётный снаряд, который нежно обнял меня контузией и неплохо разворотил кусок морды, оставляя второй шрам, мною был признан как некое избавление, ведь благодаря нему распахнулись белые дверки не менее белоснежного госпиталя, с грустящими медсестричками и офигенным пайком. Получив второе пурпурное сердце, бронзовый крест и много прочих почестей, которые были так же полезны, как приказ, хотя нет. Приказом хоть можно было подтереться.
Генерал Джордж Паттон, видимо припас для меня особый сапог, по велению которого моя задница ныне обреталась в Арденнах, Бельгии.  1945 год, зима, стояние на Бастони целый месяц, светя белыми рожами, а периодически наблюдая такие же белые пятки с другой стороны фронта. Наш снайпер, пьющая скотина, которая на спор, не глядя, сносила карту на расстоянии 100 метров с табельного пистолета, которым разве что застрелишься, после окончания боезапаса, бухал так, что его пьяные вопли, казалось, было слышно во вражеских тылах. Впрочем его винтовка нам ещё пригодилась – накрутив на неё тряпку мы получили обалденную швабру, которой, по уверению нашего лейтенанта, можно было выщёлкивать гимн Америки. Мы его, конечно, отругали – такое издевательство, но концерт послушали. Щёлкал весело.
Война для меня закончилась в каком-то из городков Германии, в 1945 году, после чего меня сразу списали, выдали косточку в виде военной пенсии, в особо мелких размерах и привязали на короткую цепочку, на случай внезапной нужды.
Четыре года в попытках найти себя, работы в почтовой службе, курьером, разнорабочим, развлечения в виде утренней беготни по полю, с макетом ружья, которое было выпилено из нашедшейся в гараже старой фанерки и огрызка трубы.
Делать было решительно нечего, до тех пор, пока одним утром, в мой дом не ворвался неизвестный, угрожая ножом. Получив сокрушительный удар по челюсти, он даже не пошатнулся, и ,хотя по комплекции не слишком превосходил вашего покорного слугу, отправил его в нокдаун. Пролетев пару метров, как в кино, я всё-таки встал, пытаясь сопротивляться, но удар квадратного кулака рассыпал пару тысяч, а может и больше, звёздочек перед моими глазами. Не особо заворачиваясь этим фактом – где нашу не контузило – он согнулся от глупого удара в живот, после чего оказался между небом и землёй, врезался головой в тумбу, где и остался лежать, глупо улыбаясь. Ворвавшийся следом человек, с руками, объятыми пламенем, громадным синяком под глазом и отсутствующими зубами, уточник:
-Эшо шы ешо?
-Ну да, я. А что у вас с руками, кто вы и какого хрена вы делаете в моём доме?
-Ты шельёшно вылупил ашланта?
Глядя на полные недоумения мои глаза, он махнул рукой, подходя к телу, после чего, снова повернулся ко мне
-Ну да. Я
-А полаботать не шошешь? Хотя зачем я сплашиваю - шебе полошено шеперь ш нами лапотать. Сушьба, мать её.
Учитывая, что последние четыре года, я занимался совершенно ничем, я согласился. Достав из шкафа свою ждущую нового выхода в свет форму, нацепив на неё свои награды, я вернулся к нему, с любопытством глядя на портал, в котором только что исчез атлант. Положив маленький предмет на пол, он уточнил, что здесь я умру, как бы от несчастного случая – взрыв газовых баллонов.  Исчезнув из уже не нуждающегося во мне мира, я попал в новый, где каждый человек был на счету. Банально, но именно так началась моя новая карьера. Карьера агента в составе Коалиции Времени.
9. Навыки.
Ранг I: Путешественник
Профессия – Агент Времени.
Основное – Рукопашный бой
Перк - Десант - смерть с небес! (персонажа сложнее убить - средние ранения идут как легкие, а тяжелые как средние; для тяжелого ранения нужно словить двойной урон; на легкие ранения тратится в два раза меньше Блага для лечения).
Хобби – конструирование чего-то далеко не всегда полезно из хлама.
Имущество
1 минута блага, военные награды.

Биография пропущена. Биограф - Master[of]Time.